Автор: Киприана (kipriana@list.ru)
Фэндом: манга "Kizuna".
Предупреждение: Все персонажи принадлежат Казуме Кодаке, но интерпретация их характеров и поступков исключительно на совести автора данного фанфика. Используемый в тексте диалог из седьмого тома манги не является прямым переводом.
Пролог
- Хм...? Бон, почему Вы хотите знать о его прошлом?
- Он сказал, что в его жизни был кто-то особенный. Кьёске, ведь ты знаешь, кто это мог быть?
- Я не должен этого говорить, но... это Ваша мать.
- Моя мать? Ты хочешь сказать, что Маса мой настоящий отец?!!
- Конечно нет!!! Когда мы вступили в Сагано-гуми она уже была беременна.
- Но у них был роман?
- Нет. Она была настоящей леди. Это была не разделённая любовь. Чистая и невинная. Когда она умерла, я очень за него переживал. Но Вы спасли его.
- Я?
- Вы стали тем, ради чего стоит жить.
- Я очень похож на свою мать?
- Бон...
Часть первая
Кьёске ещё раз оглядел себя в зеркало. Новый костюм сидел безупречно.
"- Все девчонки - мои!" - гордо подумал он и вдруг его взгляд упал на часы:
- Маса, - что было сил закричал он, - если мы из-за тебя опоздаем в первый же день, то я тебя убью! Нет, нас и так убьют! Маса! Ты якудза или где?!
- Сейчас, сейчас! Чёртов галстук!
- Галстук?!! Дай сюда, а то мы вообще никуда не уйдём!!
Двое запыхавшихся парней ввалились в ворота дышавшего стариной дома, до отказа забитого мужчинами подозрительного вида. Впрочем, а кого ещё можно было ожидать увидеть в доме главы мафиозной группировки?
Постоянно кланяясь всем встречным-поперечным и чувствуя себя ужасно неуклюже они подошли к Тоши. На вид парень был даже моложе их, но из-за того, что сейчас он стоял на одну ступеньку "служебной лестницы" выше, надменности в нём хватало на двоих.
- Вы что, гомики?
- Это с чего вдруг? - мигом забыв про манеры, ощетинился Кьёске.
- А чего ж Вы по одному адресу живёте? - скарбезно ухмыльнулся парень.
- Хм, ну если учесть, что денег нам Организация платит столько, что куры не клюют, - по голосу Кьёске стремительно разливалась желчь, - и экономить на совместном съёме квартиры нам не надо, то значит точно гомики. - сарказама в голосе Имагавы было столько, что его заметил даже Тоши, - ума у котором было явно не много. Поняв, что словарный запас для ответа маловат, он нагло указал на груду коробок:
- Не умничайте. Отнесите ка это вон туда. И поживей!
Пыхтя под тяжестью коробок, забитых невесть чем, Кьёске ворчал:
- Ну я этому молокососу покажу! Вот увидишь, этот идиот всю жизнь у меня будет коробки таскать и на побегушках бегать. На всю жизнь...
***
Она была как весенний цветок. Стройная до гордости. Улыбчивая до застенчивости. Яркая прядка перечёркивала светло-мягкие волосы. Как у подростка. Как у нездешнего цветка.
- Добрый день.
Маса и Кьёске поспешно попытались поклониться, от чего верхняя коробка, которую держал Маса упала на ногу Кьёске. Тот запнулся и, начав падать, сшиб за одним и Масу. В течении пары секунд оба якудзы ещё пытались сохранить равновесие, комично раскачиваясь из стороны в сторону. Но финал был очевиден.
Она смеялась. Не над ними. Ей просто было весело. А потом, лёгкая-гибкая, кинулась им помогать.
Домой они вернулись за полночь. Кьёске устало сделал бутерброды и принёс их в спальню.
Маса, не раздеваясь, упал на постель и задумчиво глядел в потолок. Потом, почувствовав на себе пристальный взгляд Кьёске, прошептал:
- Она...
А утром Маса рассказал, что ему приснилось. Что поднимая коробку он коснулся её руки.
***
Она была как весенний цветок.
Стояла под дождём и капельки-вспышечки пели. Искренняя-искрящаяся в весеннем дожде.
Он накинул на неё свой пиджак, поражаясь своей смелости. Но даже тогда не смея к ней прикоснуться.
Она вздрогнула, будто Маса был только что соткан из воздуха. И он, и его чёрный зонтик, защищающий только её.
- Маса, я...
Кьёске замер. Красиво. Цветёт всё. В дожде неровное сияние. И они - как молния на фоне тёмного неба. На минуту это наваждение овладело им, наделяя Масу какоё-то вселенской сумрачностью, а её алую прядку - яркостью вспышки.
И показалось - в её глазах и впрямь полыхнуло. И лишь тогда понял на кого она смотрит.
***
- Она - цветок, - чуть скрипучий голос Сагано Такаши доносился из-за тонкой стены.
- Они проводят вместе слишком много времени. Гуляют. Говорят. - в голосе Тоши слышалось подобострастие и затаённое желание побольнее отомстить дружку этого выскочки Имагавы. Голос же господина Сагано не выражал ни чего, лишь лёгкую задумчивость:
- Она - цветок. Цветы нуждаются в тепле и свете. Ступай.
Послышались глухие шаги, вдруг прервавшиеся.
- Постой. У этого цветка может быть лишь один садовник. Если Маса посмеет к ней прикоснуться - убей его. А так... Ей так не хватает тепла...
***
Пицца стремительно заканчивалась. Но Кьёске не замечал её вкуса, со всё нарастающей тревогой следя за беззаботной весёлостью своего друга.
- Она так странно видит мир. Знаешь, когда она рядом, кажется что и правда вокруг весна. И мир чистый-новый, и все краски яркие. И дальше - только лето. А вчера она сказала...
- У неё есть муж. Маса, она не для тебя.
Вдохновение Масы резко иссякло. Он молча отвернулся к стене.
- Маса, я не хотел тебя обидеть, - обречённо сказал Кьёске. Так и не дождавшись ответа он встал и выйдя на улицу глядел в небо.
- Прости меня Маса, я ничего не могу для тебя сделать. Прости.
***
Зима была тихая. Так же тихо было в их, неожиданно замёрзшей квартире. Лишь искусанные губы шептали:
- Она была как весенний цветок... Она была...
- Маса, поешь, - Кьёске устало опустился рядом.
- Она была...
- Ну хватит Маса, пошли пиццу съедим. С грибами.
И делать вид, что ничего не произошло. Что есть надежда. Что в этом мире осталось что-то прекрасное. Делать вид...
- Нет.
- Ну Маса... нельзя же так... Маса...
***
- Он плачет. Он всё время плачет. Хотя нет. Он не плачет - он орёт! День и ночь!
- Он ещё маленький, Сагано-сан, он... - Тоши бессильно развёл руками, не зная, что ещё сказать.
- Да нет, это уже характер. И в кого он такой вредный?!
- Сагано-сан!
- Молчи уж!!! Молчи... тишина та какая... А почему он молчит?! Что с ним?!! Он что, заболел?!!
- Маса пришёл...
- Маса...
***
Маса резко распахнул окно и в комнату ворвался робкий летний ветерок. Прошелестел по бумагам и осторожно прислушался к разговору:
- Ты не прав. Сагано-сан хороший отец, он очень любит своего сына. Просто он... он не умеет обращаться с маленькими детьми.
- Если вы двое продолжите его так баловать, с ним скоро вообще ни кто не справится.
- Он как цветок...
- Не надо. - Вскрик-Вспышка-Боль.
- Он дикий цветок, случайно выросший в зарослях терновника. Тянется к свету.
- Цветы срывают, - тихо и ровно отозвался Кьёске.
- Я никому этого не позволю. Никогда. Он - моё сокровище. - сказал Маса категорично и вспомнив о не доделанной работе вышел.
- А если цветы мечтают, что бы их сорвали? - тихо прошептал во след ему Кьёске и закрыл окно.
Часть вторая
Она была как весенний цветок. Стройная до гордости. Улыбчивая до застенчивости. Яркая прядка перечёркивала светло-мягкие волосы. Как у подростка. Как у нездешнего цветка.
Она смеялась. Не над ними. Ей просто было весело. А потом, лёгкая-гибкая, кинулась им помогать. И там, за коробкой, наши взгляды пересеклись в момент, когда рука нежно, почти случайно, коснулась руки.
Я украл твой сон, Маса.
Она была как весенний цветок.
Стояла под дождём и капельки-вспышечки пели. Искренняя-искрящаяся в весеннем дожде.
Красиво. Цветёт всё. В дожде неровное сияние. И она - как молния на фоне тёмного неба. На минуту это наваждение овладело мной.
И показалось - в её глазах и впрямь полыхнуло.
И лишь тогда я понял на кого она смотрит.
- Она - цветок, - чуть скрипучий голос Сагано Такаши доносился из-за тонкой стены.
Обрывки фраз, прорывающиеся из далека, лишь больше возбуждают нас, холодя страхом.
Она прижалась всем телом, врастая в меня. До боли. До наваждения. До наслаждения.
Беру всё. Краду всё. Маса... !!
Цветы надо баловать. Над ними должно быть небо. Оно должно заставлять солнце одаривать их теплом и оно должно защищать. Защищать, во что бы то не стало.
Цветы ценят небо, хоть и принимают его заботу как должное. Цветы ценят небо, но в глубине души каждый цветок страстно мечтает, что бы его сорвали.
... Долго ли живут сорванные цветы?
Эпилог
Киото. Кай и Кьёске спустились в ресторан при гостинице. Сев за столик Кьёске прокашлялся и осторожно начал:
- Почему вы с ним всё время ссоритесь? Я не могу оставить вас так...
- Заткнись, и убирайся в Осаку!
- Что с Вами? Я знаю, Вы всегда были добрым мальчиком.
Юноша вспыхнул и уже хотел сказать очередную грубость, но что-то в глазах сидевшего напротив мужчины остановило его. Кай задумчиво отхлебнул из поставленного перед ним стакана и чуть дрогнувшим голосом попросил:
- Расскажи мне о его прошлых женщинах.
Кьёске удивлённо прокашляляся.
- Хм...? Бон, почему Вы хотите знать о его прошлом?
"- Почему ты хочешь знать именно об этом? Почему твои руки дрожат?"
- Он сказал, что в его жизни был кто-то особенный. Кьёске, ведь ты знаешь, кто это мог быть?
Имагава вздрогнул.
- Я не должен этого говорить, но... это Ваша мать.
- Моя мать? Ты хочешь сказать, что Маса мой настоящий отец?!!
"- Конечно нет, малыш. Ты уже взрослый и должен знать..."
- Конечно нет!!! Когда мы вступили в Сагано-гуми она уже была беременна.
"- ... что взрослые часто лгут."
- Но у них был роман?
"- Нет."
- Нет. Она была настоящей леди. Это была не разделённая любовь. Чистая и невинная. Когда она умерла, я очень за него переживал. Но Вы спасли его.
"... нас."
- Я?
- Вы стали тем, ради чего стоит жить.
"... и верить, что дальше - только лето..."
- Я очень похож на свою мать?
- Бон...
После того как Кай ушёл Кьёске резко отодвинул свой, так и не пригубленный стакан и нервно закурил. Воспоминания нахлынули внезапно и болезненно.
Маса, ты сказал, что не позволишь его сорвать.
Он цветок, дикий цветок.
Над каждым цветком, должно быть небо, которое его защищает. Теперь я - небо.
И я точно знаю, что случается с сорванными цветами.
Прости, Маса.
Она была весенним цветком...
21.03.2004